Публікації

На фоне белого листа


 apub045.jpg (7548 bytes)  apub046.jpg (17481 bytes)


  "Есть блаженное слово - провинция, есть чудесное слово - уезд. Столицами восторгаются, восхищаются, гордятся. Умиляет душу только провинция. Небольшой городок, забытый на географической карте, где-то в степях Малороссии, на берегу Ингула, преисполняет сердце волнующей нежностью, сладкой болью. Потерянный, невозвращенный рай!" Так писал о нашем городе в книге своих воспоминаний "Поезд на третьем пути" поэт и сатирик Дон Аминадо.
  Псевдоним Дон Аминадо принадлежит Аминаду Петровичу Шполянскому. Родился он в Елисаветграде 7 мая (25 апреля по старому стилю) 1888 года в семье мещанина Пейсаха Шполянского. Об этом есть запись в метрической книге еврейской синагоги, где будущий поэт записан как Аминадов. Имя впоследствии стало творческой фамилией Аминадо, Откуда же испанская приставка Дон? Возможно, под влиянием известного литературного героя Дон Кихота. Одно время в газетах поэт подписывал свои произведения словом "Гидальго".
  В 1897 году девятилетний Аминад был принят в подготовительный класс Елисаветградской мужской гимназии. Интересный факт: 40% учебного времени отводилось на изучение древних языков. На экзамене по латыни ученик без подготовки должен был перевести с латыни на греческий любой отрывок произведения. Французский и немецкий (ах, как пригодятся они впоследствии!) также входили в гимназическую программу. Со временем Аминадо освоил итальянский, английский, вторым родным для него стал украинский (на нем он написал несколько стихотворений).
  Гимназии посвящены наиболее волнующие страницы воспоминаний Дон Аминадо и даже стихотворения.
    Осень - это запах кожи,
    Новый пояс, новый ранец...
    И в груди сердцебиенье,
    И во всю щеку румянец.
    Осень - это запах воска,
    Блеск натертых коридоров,
    И глухие перекаты
    Смеха, шуток, разговоров.
    На стене портреты в рамках,
    На портретах люди в звездах.
    А из сада льется свежий,
    Голубой немножко воздух.
    Но хромой швейцар Василий
    Воздух медью сотрясает
    И сейчас же что-то в сердце
    Обрываясь, замирает.
    Кто же мир земной наполнил
    Этой дымкой незаметной,
    Отчего он так прекрасен
    Точно глобус разноцветный?..
    Даже жаль, что ни этруски,
    Ни этрусские их дети
    В это сладостное утро
    Не живут на белом свете!..
  Одним из страстных увлечений ранних гимназических лет Дон Аминадо был театр. Елисаветградскому театру посвящен целый раздел его воспоминаний. Например, такой эпизод: "Только в провинции любили театр по-настоящему. Преувеличенно, трогательно, почти самопожертвенно, и до настоящего, восторженного одурения... Апофеозом нашей театральной жизни была, конечно, "Принцесса Греза" Ростана... Когда опустился занавес... мы все, сколько нас было в синих мундирах, с белыми кантами и о девяти серебряных пуговицах, протискались через толпу до самой авансцены и, в момент предельного пароксизма, запустили своими гимназическими фуражками прямо на сцену... И когда занавес опустился, бегом побежали за кулисы... Восторженные, красные как раки, запыхавшиеся, смущенные и счастливые, не зная куда девать проклятые руки, очутились мы на сцене... Занавес под неумолкавший гром аплодисментов поднялся еще раз, и замерев от страха и сознания непоправимого... предстали мы вместе с выходившей на вызов труппой Гайдебурова перед лицом изумленного зала, перед креслом полицмейстера, бранд-майора и, главное, дежурного классного надзирателя, у которого от ужаса даже глаза вылезли на лоб. Эпилогом к пьесе Эдмона Ростана... было скучное постановление Педагогического Совета: "За бросание фуражек на сцену нижепоименованные воспитанники четвертого класса Новоградской мужской классической Гимназии подлежат исключению из числа учащихся в вышепоименованном учебном заведении".
  В 1907 году Аминад Шполянский успешно сдает экзамены на аттестат зрелости и поступает на юридический факультет Одесского университета. Дальше - Киев, где он завершает обучение. А потом - Москва.
  Выступая в печати со студенческих лет, Дон Аминадо сотрудничал во многих журналах и газетах России. В 1910 году в качестве корреспондента елисаветградской газеты "Голос Юга" присутствовал на похоронах Льва Толстого. Его стихи, пародии, фельетоны, очерки появлялись на страницах разнообразных газет и журналов: "Сатирикон", "Раннее утро", "Кулисы", "Рампа и жизнь". Блестящую журналистскую карьеру обрывает Первая мировая война. В 1914 году, будучи призванным в армию, находился на фронте, был ранен. В этом же году выходит первая книга стихотворений "Песни войны". Вторая и последняя книга Дон Аминадо, изданная в России, вышла в 1917 году под названием "Весна семнадцатого года".
  После Октябрьской революции писатель жил в Киеве, Одессе. Стихотворение "У врат царства" написано в 1918 году и по сути выражает отношение поэта к происходившему в то время:
    Все опростали. И все опростили.
    Взяли из жизни и нежность, и звон,
    Бросили наземь. Топтали и били.
    Пили. Растлили. И выгнали вон.
    Долго плясала деревня хмельная.
    Жгла и ходила смотреть на огонь.
    И надрывалась от края до края
    Хриплая, злая, шальная гармонь.
    Город был тоже по-новому весел.
    Стекла дырявил и мрамор дробил.
    Ночью в предместьях своих куролесил,
    Братьев готовил для братских могил.
    Жили, как свиньи. Дрожали, как мыши.
    Грызлись, как злые, голодные псы.
    Строили башню, все выше и выше,
    Непревзойденной и строгой красы.
    Были рабами. И будут рабами.
    Сами воздвигнут. И сами сожгут.
    Господи Боже, свершишь ли над нами
    Страшный, последний, обещанный суд?!
  Гражданская война и последующие за ней события подтолкнули Дон Аминадо к решению эмигрировать. Историк Петр Ковалевский отмечал, что после революции 1917 года Россию покинуло около миллиона людей. Забегая наперед, отметим, что до конца жизни Дон Аминадо оставался непримиримым к новой власти и неслыханному произволу, творившемуся в стране.
  Первым этапом эмиграции поэта был Стамбул, затем в 20-м году - Франция, Париж.
  Литературная эмигрантская жизнь того времени была довольно насыщенной. С 1919 по 1952 год за рубежом увидело свет 1571 периодическое издание на русском языке. В эмигрантской литературе творчеству Дон Аминадо принадлежит заметное место. Вместе с Алексеем Толстым он редактировал журнал для детей "Зеленая палочка", печатался в журналах "Иллюстрированная Россия", "Новый Сатирикон", в одной из самых крупных газет "Последние новости". Читателей привлекали фельетоны, рассказы, стихи и афоризмы, автором которых был Дон Аминадо. Удивительно, но афоризмы не устарели и ныне.
  "Только тогда и имеет смысл делать долги, если делать их в государственном масштабе. В противном случае их надо платить".
  "И переименование улиц есть переоценка ценностей".
  "Самое прекрасное в человеке - это противоречие: голосует за социалистов, а верит в текущий счет".
  "В разговоре человека со своей совестью инициатива разговора принадлежит совести".
  "Министр Геббельс исключил Генриха Гейне из энциклопедического словаря, Одному дана власть над словом. Другому - над словарем".
  "Никто так не ценит свободы печати, как графоман".
  "Не желай смерти врагу своему. А просто попроси, чтоб его взяли живым на небо".
  "Если долго поступать по-свински, то в конце концов можно устроиться по-человечески".
  Свою первую заграничную книгу, вышедшую в 1921 году в Париже, Дон Аминадо назвал "Дым без отечества", обыграв в названии строчки Грибоедова "И дым отечества нам сладок и приятен". Выдающийся русский писатель Иван Бунин, первый русский лауреат Нобелевской премии, назвал книгу "поминутно озаряемой умом, тонким юмором, талантом". В рецензии на сборник рассказов "Наша маленькая жизнь" (1927), который посвящен различным сторонам жизни русских в Париже, Бунин вновь отмечает, что "Дон Аминадо гораздо больше своей популярности (особенно в стихах) и уже давно пора дать подобающее место его большому таланту - художественному, а не только газетному, злободневному". В 1928 году вышла книга Аминадо "Накинув плащ", в 1935-м - "Нескучный сад". Книги раскупались очень быстро и пользовались огромной популярностью у читателей. Сквозь призму юмора Дон Аминадо преломлял эмигрантские будни, политические и идеологические схватки.
    Причем доставалось всем.
    Живем, скрипим да медленно седеем
    Плетемся переулками Пасси
    И скоро совершенно обалдеем
    От способов спасения Руси.
    Но был и другой Дон Аминадо:
    Как рассказать минувшую весну,
    Забытую, далекую, иную,
    Твое лицо, прильнувшее к окну,
    И жизнь свою, и молодость былую.
  Эти строки из стихотворения "Поздняя сирень" открывают нам совершенно иного человека - тонкого лирика. В 1938 году в письме к Дон Аминадо Марина Цветаева замети ла: "Ваши некоторые шутливые стихи - совсем на краю настоящих, ну - одну строку переменить: раз не пошутите! ... Я, кажется, знаю: чтоб стать по этом, стать тем поэтом, который Вы есть, у Вас не хватило любви - к высшим ценностям; ненависти - к низшим. Между Вами и поэтом - быт". Отчасти Марина Ивановна была права. Дон Аминадо умел бороться за жизнь. Главным для него была семья. Для нее он работал не щадя сил. Поэзия - поэзией, а наряду с ней - распространение своих книг среди толстосумов, устройство творческих зечеров, к участию в которых привлекал эусских и французских "звезд" экрана или сцены, попутно - работа в туристических бюро. Дон Аминадо был своим среди художников и артистов, у него была всеэмигрантская известность. Его читали не только русские парижане, но и поклонники в Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии, Польше, Литве. Стихи вырезали из газет, знали наизусть, повторяли крылатые словечки. Однако сквозь юмор зачастую просвечивала горечь. В лирике, которую он писал не для газеты, а для себя, звучала тоска о прошлом, которое он отнюдь не идеализировал.
    Жили. Были. Ели. Пили.
    Воду в ступе толокли.
    Вкруг да около ходили,
    Мимо главного прошли.
  Эти слова отражали отношение Дон Аминадо к современной ему истории, да и к собственной биографии.
  Во время Второй мировой войны и оккупации русский Париж был расколот, разбит. А то, что "культурная европейская" Германия сотворила с его соплеменниками, повергло Аминадо в шок. Вот строки из его письма, датированного августом 1945 года (к сожалению, актуальные и сейчас): "О том, что было пережито всеми нами, оставшимися по ту сторону добра и зла, можно написать 86 томов Брокгауза и Эфрона, но никто их читать не станет. Поразило меня только одно: равнодушие... Вообще говоря, все хотят забыть о сожженных... Не думайте, что я преувеличиваю, по существу это именно так. Ибо для тех, кто уцелел, Бухенвальд и Аушвиц - это то же самое, что наводнение в Китае".
  От ударов и потерь литературная жизнь русского Парижа уже никогда не поправилась. Не стало ни старых газет, ни издательств. Темы для сатиры и юмора для Аминадо иссякли, вернее, он не хотел их больше искать. Лишь порою в письмах к друзьям вспыхивали искорки: "За автобусами не бегайте. Не проверяйте свой возраст на автобусах". После войны Дон Аминадо работал в учреждениях, не имеющих ничего общего с литературой и журналистикой. Жил под Парикам, в городке Иер, и иногда называл себя "иеромонахом".
  К 1951 году относится появление последнего поэтического сборника "В те баснословные года".
  Итогом прожитых лет стала книга "Поезд на третьем пути". В первый раз она вышла в издательстве имени Чехова в Нью-Йорке в 1954 году и стала заметным явлением в мемуаристике XX века. Своеобразен ее тон: ироничный и в то же время грустный. Охватываются события примерно с начала 1900-х годов до конца 30-х годов XX века. У читателя есть возможность взглянуть глазами автора на события предреволюционных лет в провинции, Одессе, Киеве, Москве, на октябрьский переворот и эмиграцию. Очень интересна для нас та часть мемуаров, где под именем Новоград описан Елисаветград начала XX века. Каждый из 9 разделов, посвященных нашему городу, можно было бы иллюстрировать старинными почтовыми карточками, популярными сегодня в книгах о нашем дореволюционном городе. Автор подробно описывает, какие книги увлекали елисаветградских гимназистов, в какие игры они играли в Казенном саду, начитавшись приключенческих книг Майна Рида и Купера. Как же надо любить город своего детства и юности, чтобы и через 40 лет помнить его, как вчера.
  Мемуары не были закончены. "Соблазну продолжения есть великий противовес. Не все сказать. Не договорить. Вовремя опустить занавес".
  Умер Дон Аминадо в 1957 году, похоронен наш талантливейший земляк в Париже.
    Бури. Дерзанья, Тревоги.
    Смысла искать - не найти.
    Чувство железной дороги...
    Поезд на третьем пути!

Зачитывалась "Поездом..." Лариса Хосяинова,
главный хранитель фондов музея Карпенко-Карого


"Молодіжне перехрестя", 22.05.2008